Фриновский михаил петрович (14.01.1898–08.02.1940). Фриновский, михаил петрович Спецсообщение Л
 |
|
Фрино́вский Михаи́л Петро́вич (26 января (7 февраля) - 4 февраля ) - деятель советских органов госбезопасности , командарм 1 ранга (1938). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва. Один из непосредственных организаторов «Большого террора ».
Детство и юность
Михаил Фриновский родился в начале 1898 года в городе (ныне село) Наровчат Пензенской губернии . До Первой мировой войны учился в духовном училище в Краснослободске .
В январе 1916 года поступил в кавалерию вольноопределяющимся , служил в чине унтер-офицера . В январе-августе 1916 года дезертировал. Был связан с анархистами, участвовал в убийстве генерал-майора М. А. Бема .
С марта 1917 года Фриновский работал счетоводом-бухгалтером военного госпиталя. Участник июльского восстания 1917 года . В сентябре того же года вступил в Красную гвардию в Хамовниках (Москва), командовал группой красногвардейцев, участвовал в штурме Кремля , был тяжело ранен. Вплоть до февраля 1918 года - на излечении в Лефортовском госпитале.
Революция и карьера в органах госбезопасности
В марте-июле 1918 года работал помощником смотрителя Ходынской больницы. Вступил в РКП(б) , работал в партийной ячейке и месткоме Ходынской больницы. В июле 1918 года записался в Красную армию , служил командиром эскадрона, начальником Особого отдела 1-й Конной армии .
В 1919 году после тяжелого ранения переведен на профсоюзную работу, а затем в органы ВЧК . Во второй половине 1919 года служил помощником начальника активной части Особого отдела Московской ЧК. Участвовал в важнейших операциях ЧК - разгроме анархистов, ликвидации анархистских и повстанческих отрядов на Украине и т. д.
С декабря 1919 по апрель 1920 года служил в Особом отделе Южного фронта . В 1920 году был начальником активной части Особого отдела Юго-Западного фронта , заместителем начальника Особого отдела 1-й Конной армии. В 1921-1922 годах - заместитель начальника Особого отдела, заместитель начальника оперативного отряда Всеукраинской ЧК.
В 1922-1923 годах Фриновский - начальник общеадминистративной части и секретарь Киевского отдела ГПУ (с 23 июня 1923 - начальник полпредства ОГПУ по Юго-Востоку).
В ноябре 1923 года его переводят на Северный Кавказ на должность начальника Особого отдела Северо-Кавказского военного округа . С марта 1924 года Фриновский - первый заместитель полпреда ОГПУ по Северному Кавказу. В 1925 года - начальник пограничной охраны Черноморского побережья Северо-Кавказского края , с января 1926 года - первый заместитель полпреда и начальник войск ГПУ.
8 июля 1927 года был переведен в Москву на должность помощника начальника Особого отдела военного округа. В 1927 года он закончил курсы высшего командного состава при Военной академии РККА имени Фрунзе . С 28 ноября 1928 по 1 сентября 1930 года был командиром-военкомом отдельной дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского при коллегии ОГПУ СССР.
1 сентября 1930 года Фриновский получает повышение и назначается на должность председателя ГПУ Азербайджана. Был одним из организаторов раскулачивания в Азербайджане . 8 апреля 1933 года стал начальником Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ СССР, в этом качестве руководил операцией ОГПУ по подавлению восстания в Синьцзяне .
Падение и гибель
8 сентября 1938 года был назначен наркомом Военно-Морского Флота СССР . 14 сентября 1938 г. присвоено звание командарма 1-го ранга (минуя звание командарм 2-го ранга).
6 апреля 1939 года снят со всех постов и арестован по обвинению в «организации троцкистско -фашистского заговора в НКВД» (в чём признался под пытками). Содержался в Сухановской особой тюрьме . 4 февраля 1940 года Военной коллегией Верховного Суда СССР приговорён к смертной казни . Тело кремировано в Донском монастыре .
Семья
Жена - Фриновская Нина Степановна. Родилась в 1903 году в Рязани; русская, беспартийная, образование высшее, аспирантка института истории Академии Наук СССР. Арестована 12 апреля 1939 года. 2 февраля 1940 года по сфабрикованному обвинению в «сокрытии преступной контрреволюционной деятельности врагов народа» (то есть собственных мужа и несовершеннолетнего сына) Военной коллегией Верховного суда СССР приговорена к смертной казни. Расстреляна 3 февраля 1940 года. Реабилитирована 12 января 1956 года .
Сын - Фриновский Олег Михайлович. Родился в 1922 году в Харькове; член ВЛКСМ, образование незаконченное среднее, учащийся 10-го класса 2-й спецшколы г. Москвы. Арестован 12 апреля 1939 года. 21 января 1940 года по сфабрикованному обвинению в участии в мифической «контрреволюционной молодежной группе» приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни. Расстрелян в тот же день. Реабилитирован 12 января 1956 .
Воинские звания
- Комкор (29.11.1935)
- Командарм 1 ранга (14.09.1938)
Награды
- Орден Ленина (14.02.1936)
- Орден Красного Знамени (20.12.1932)
- Орден Красного Знамени (03.02.1935)
- Орден Красной Звезды (22.07.1937)
- Орден Трудового Красного Знамени Азербайджанской ССР (04.03.1931)
- Орден Трудового Красного Знамени ЗСФСР (07.03.1932)
- Медаль «ХХ лет РККА» (22.02.1938)
- Нагрудный знак «Почётный работник ВЧК-ОГПУ (V)» (1925)
- Нагрудный знак «Почётный работник ВЧК-ОГПУ (ХV)» (26.05.1933)
- Орден Красного Знамени Монгольской Народной Республики (25.10.1937)
Напишите отзыв о статье "Фриновский, Михаил Петрович"
Примечания
Литература
- См. «Командарм террора». В книге Н. Г. Сысоева «Жандармы и чекисты: от Бенкендорфа до Ягоды». М.: «Вече», 2002, 380 с., с ил. ISBN 5-94538-136-5
- Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991 гг. Историко-биографический справочник./Сост. В. И. Ивкин. Москва, 1999. - ISBN 5-8243-0014-3
- // Петров Н. В., Скоркин К. В. / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3 .
- Близниченко С. С. «Из грязи в князи»: чекист во главе флота// Военно-исторический архив. 2008. № 8. С. 43-63.
- Близниченко С. С. «Из грязи в князи»: чекист во главе флота// Военно-исторический архив. 2008. № 9. С. 119-135.
Ссылки
- Петров Н. В., Скоркин К. В. . Проверено 4 сентября 2012. .
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Фриновский, Михаил Петрович
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему, соблазнителю, эту историю. Теперь этот он, настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m"ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
События
Заметки
Фрино́вский Михаи́л Петро́вич (26 января (7 февраля) 1898 - 4 февраля 1940) - деятель советских органов госбезопасности, командарм 1 ранга (1938). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва. Один из непосредственных организаторов «Большого террора».
До переезда на Пречистенку, 31, в квартиру 77, в новый многоэтажный дом, построенный на месте церкви Троицы для сотрудников НКВД, Михаил Петрович Фриновский, командарм 1-го ранга, первый заместитель наркома НКВД и начальник Главного управления госбезопасности, жил на Тверском бульваре, 26, где за сто лет до него принимал Пушкина бывший фаворит Екатерины II, которому было что вспомнить и рассказать обожавшему отечественную историю поэту.
Не хочется об этом командарме вспоминать, но надо. Сын сельского учителя Михаил учился в духовном училище, но началась революция - священником не стал. Пошел в армию, сел на коня, вступил в Красную гвардию, брал Кремль в октябре 1917 года, получил тяжелое ранение. Спустя год его приняли в партию. Кавалерист записался в Красную Армию, командовал эскадроном. После второго тяжелого ранения его, доказавшего преданность советской власти, направляют в ВЧК.
Так спустя два года после революции началась служба в карательных органах, в разных городах, на разных должностях, по прямому пути к вершинам власти. Комиссар и командующий дивизией Особого назначения имени Ф.Э.Дзержинского назначается главой пограничной и внутренней охраны СССР, становится правой рукой наркома НКВД Николая Ежова, того, кто на суде признался: «Я почистил 14 тысяч чекистов. Но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил...»
Подобной «чисткой» чекистов, армии и народа занимался и его первый заместитель, отличившийся в раскрытии «военно-фашистского заговора в РККА». Хрущеву запомнился Фриновский как «здоровенный такой силач со шрамом на лице, физически могучий». Силача вслед за Ежовым арестовали и расстреляли.
Но вот что интересно. В своих показаниях Ежов сказал о своем первом заместителе: «Мои взаимоотношения с Фриновским. Я все время считал его рубахой-парнем. По службе же я неоднократно имел с ним столкновения, ругал его и в глаза называл дураком, потому что он, как только арестуют кого из сотрудников НКВД, сразу же бежал ко мне и кричал, что все это „липа“, арестован неправильно и т.д.»
Спас тогда Фриновский от расстрела по «липовому» делу своего подчиненного Михаила Маклярского - того, кто в годы войны руководил разведчиками на оккупированной территории, среди которых отличился легендарный Николай Иванович Кузнецов. Если бы не сценарист, полковник в отставке Маклярский, мы бы не увидели фильм «Подвиг разведчика» и не узнали бы о бесстрашном мстителе, ставшем посмертно Героем Советского Союза. Как видим, «рубаха-парень», обвиненный в «антисоветском заговоре», защитил невинного. Называли «липой» затеянные против «врагов народа» дела расстрелянный нарком НКВД Генрих Ягода и его окружение. Они, как обвинял их Ежов, «кричали о благополучии и затухании классовой борьбы» - вопреки Сталину, заявившему, что «по мере нашего продвижения вперед, к социализму... классовая борьба будет обостряться». Этой теорией обосновывалась кровавая практика Большого террора.
Михаил Петрович Фриновский, (1898-1940), родился в г.Наровчат Пензенской губернии, в семье священника. Национальность – русский. Получил среднее образование: окончил духовное училище, и собирался поступать в семинарию, чтобы стать, как и его отец, священником, но началась Первая мировая война, и Фриновский добровольцем пошел на фронт. Стал унтер-офицером в кавалерийском полку. В январе 1916г. Михаил Фриновский дезертировал из армии, примкнув к банде дезертиров, промышлявших грабежами. Участвовал в убийстве генерал-майора М.А.Бема: банда, в которую входил он, напала на усадьбу генерала с целью ограбления; убиты были и члены семьи .
В марте 1917г. приехал в Москву, в поисках средств к существованию. Михаил Петрович записался в отряд «рабочей гвардии». Участник июльского вооруженного мятежа в Москве, в октябре 1917г. участвовал в уличных боях, в том числе – в штурме Кремля, и в казни взятых в плен юнкеров . В ходе боев в Москве был тяжело ранен. В декабре 1917г. вступил в партию большевиков.
В Красной Армии – с июля 1918г., служил начальником Особого отдела Первой конной армии, затем переведен в ВЧК. Один из руководителей разгрома анархистских групп в Москве в апреле 1919г. Московский «опыт» Фриновского понравился руководству ВЧК, и Михаила Петровича направили на Украину – бороться со сторонниками Н.И.Махно, С.В.Петлюры, различными группами «зеленых» и националистов. Среди этих групп были и уголовники, заслуживавшие уничтожения преступники, но было гораздо больше тех, кто не поддерживал красных. Но главное было в методах: Фриновский применял свое любимое «пленных не брать». «Наградой» становился карьерный рост: вскоре Фриновский был начальником Особого отдела Южного фронта, затем – начальником Активной части Особого отдела Юго-Западного фронта, в 1921-1922гг. – замначальника Оперативного отряда Всеукраинской ЧК.
В 1923-1924гг. Фриновский недолго работал в Киевском ГПУ, затем до 1926г. служил на Северном Кавказе в пограничных частях, а в 1927г. зачислен в Военную Академию РККА им.Фрунзе, по окончании которой был в 1928г. назначен командиром дивизии Особого назначения (Осназ) им.Дзержинского при коллегии ОГПУ СССР. Получить такой пост для Фриновского было большим повышением и означало доверие Политбюро.
В 1930г. М.П.Фриновский стал председателем ГПУ Азербайджана, где был одним из главных организаторов раскулачивания, в 1933г. был направлен командовать подавлением антикоммунистического восстания в Синьцзяне, в Китай. В этом восстании участвовали и ушедшие туда белые и ушедшие от коллективизации крестьяне Алтая и Казахстана, так что задачей Фриновского было и их уничтожение. С «задачей» Михаил Петрович справился . В награду за «успехи» Фриновского повышают по службе: он стал начальником Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД СССР.
Власть стала пьянить Михаила Петровича, он начал увлекаться спиртным. Но У Фриновского все ярче проявлялось расстройство, которое в наши дни называют «Афганским синдромом»: свойственное людям, которые неоднократно становились свидетелями и участниками крайне жестоких сцен. Такие люди легко теряют контроль над собой и способны совершить тяжкие преступления, а всех окружающих считают врагами. Доверять им ответственные посты, связанные с жизнями других, нельзя. Но Михаилу Фриновскому такие посты доверили, и последствия оказались трагичными .
В октябре 1936г. М.Фриновский стал заместителем, а в мае 1937г. – первым заместителем наркома НКВД Н.И.Ежова. Одновременно он стал начальником ГУГБ НКВД. Фриновский составил текст приказа Наркома НКВД, разрешавшего «меры физического воздействия» в отношении подследственных. Идея была его, а Ежов согласился. Фриновский руководил подготовкой Московских процессов 1936-1937гг. Фриновский руководил и следствием по делу группы Тухачевского, постарался придать его заговору как можно больший размах . Фриновскому принадлежит «идея» проведения арестов и высылок по спискам, с включением туда лиц, принадлежащих к определенным социальным категориям. Ему принадлежит авторство Приказа НКВД №00486 об «изъятии» детей «врагов народа», и №003866 – об «изъятии» жен «врагов народа». По этим двум приказам было «изъято» 18000 жен и 25000 детей. Фриновский по должности получал с мест запросы на утверждение «лимитов» на аресты, высылки и расстрелы . В его власти было удовлетворить или нет запросы об их увеличении. Он удовлетворял.
Нарком НКВД Ежов попал под его влияние и часто действовал по его указке. В сентябре 1938г. власти Фриновского пришел конец: Сталин переместил его на пост наркома ВМФ. К тому времени Сталин решил избавиться от Ежова, поставившего своими действиямистрану на грань социально-политического взрыва и хозяйственной катастрофы. Подлежала устранению и его команда. На посту наркома ВМФ Фриновский практически ничего не делал . 6 апреля 1939г. Фриновского арестовали. Он был обвинен в «фашистско-троцкистском заговоре в НКВД». Едва он перешагнул порог тюремной камеры, как ему все стало безразлично, поэтому на все вопросы следователей Фриновский равнодушно кивал и подписал все, что ему предлагали, признаваясь буквально во всем на свете. 4 февраля 1940г. М.П.Фриновского расстреляли. В 1941г. – через год после казни, Фриновского посмертно лишили всех наград, воинского звания и полномочий депутата Верховного Совета СССР .
Не реабилитирован.
Были арестованы и расстреляны также его жена и сын, учащийся 10го класса средней школы, которому было всего 17 лет.
Их реабилитировали.
6 апреля 1939 года, 78 лет назад, был снят со всех постов и арестован командарм 1 ранга, нарком Военно-морского флота Михаил Фриновский. Через 6 дней за ним последовали в тюрьму его жена Нина Фриновская, аспирантка Института истории АН СССР, и сын-школьник, ученик выпускного 10 класса московской спецшколы №2 Олег Фриновский.
Олег Фриновский, которому инкриминировали участие в контрреволционной молодежной группе и подготовку покушения на товарища Сталина, осудили и расстреляли 21 января 1940 года. Причем осудили по высшему разряду. Его дело рассматривала Военная коллегия Верховного Суда СССР. Этой чести удостаивались немногие.
Его мать, Нину Степановну, тоже уважили. 2 февраля 1940 года по обвинению в «сокрытии преступной контрреволюционной деятельности врагов народа» (видимо мужа и сына) Военная Коллегией Верховного Суда СССР приговорила ее к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 3 февраля 1940 года.
И только на следующий день, 4 февраля 1940 года, Военная коллегия Верховного Суда СССР добралась до главы семейства, Михаила Петровича, которого тоже приговорили к смертной казни и в тот же день шлепнули.
Всех троих сожгли в крематории при Донском кладбище в Москве.
Жестоко. Невозможно представить, что испытывал командарм Фриновский во время суда. Для меня очевидно, что о расстреле сына и жены ему безусловно сообщили еще до его начала, чтобы сломать и добить окончательно. Ну а про то, что пережила его жена, лучше вообще не думать.
Никогда, ни до, ни после, во время Сталинского Большого Террора с родственниками высокопоставленных жертв так не расправлялись. Жен Тухачевского, Гамарника, Якира и Уборевича расстреляли в 41-м, в условиях, когда в ожидании возможного военного поражения зачищали концы. 16-го, между прочим, октября. Вспоминайте, что это был за день. А так вполне вероятно, что они пересидели бы в лагерях и ссылках положенное и вернулись бы домой. Но война распорядилась по своему. Детей же пощадили. Светлана Тухачевская, Виктория Гамарник, Владимира Уборевич и Петр Якир, не говоря уже о многих детях военначальников рангом пониже, пройдя ссылки, впоследствии были реабилитированы и вернулись домой живыми.
После падения Лаврентия Берия, его жену и сына даже не посадили, а отправили в ссылку в… Киев! Хотя, казалось бы, вполне могли свести с ними счеты за деяния отца. Не свели. А вот Фриновских с особой жестокостью. Не пощадили даже несовершеннолетнего Олега. И сделал это именно тогдашний нарком НКВД Лаврентий Берия, которому сейчас ставят в заслугу то, что именно он остановил маховик репрессий и вернул на свободу из заключения многих их тех, кого еще расстрелять не успели, Рокоссовского например.
Лаврентий Берия был поставлен Сталиным на НКВД после Ежова, которому и приписывают организацию и раскрутку Большого террора 1937 - 1938 годов. Ежов был отправлен в отставку с поста наркома 25 ноября 1938 года, по собственному желанию, после поданного 23 ноября Сталину рапорту об отставке. На его место был назначен его Первый заместитель Лаврентий Берия, возглавлявший до этого в структуре НКВД Главное управления государственной безопасности, которое, собственно говоря, и проводило массовые репрессии. Первым замом Ежова Берия, переведенный в Москву из Грузии, где он был Первым секретарем ЦК, стал 22 августа 1938, а ГУГБ он возглавил 8 сентября 1938 г., вместо другого Первого заместителя Ежова, которым являлся…. Михаил Петрович Фриновский, переведенный на другую работу. Фриновский ушел с повышением. Он возглавил Наркомат ВМФ вместо арестованного Петра Смирнова, позже, уже в бытность наркомом НКВД Берии, расстрелянного. При этом Фриновскому было присвоено звание Командарма 1 ранга, минуя Командарма 2 ранга, из Комкоров.
Обратим внимание, что звание у Фриновского было армейское. В госбезопасности была своя градация. Верхушка носила звания от майора госбезопасности и выше, до комиссара госбезопасности 1 ранга. Фриновский же делал карьеру не там. Два года с 1928 по 1930 он командовал отдельной дивизией особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского при коллегии ОГПУ СССР, а с 1933 по 1937 год возглавлял Пограничную службу СССР. Она несколько раз меняла названия, и я их перечислять не буду. Ну а до 1928 года Фриновский занимал ответственные посты в Особых отделах ЧК-ОГПУ Первой конной армии, на Украине и Северном Кавказе. Тут надо сказать, что в ЧК Фриновского перевели после того, как из-за тяжелых ранений списали из армии. Первое ранение, после которого еле выжил, он получил во время Октябрьского переворота в Москве, во время штурма красноармейцами Кремля, а второе на полях Гражданской. То есть Михаил Петрович не был изначально партийным функционером, и в начале своей карьеры не щадил, как называется, живота своего и был заслуженным бойцом.
И вот 15 апреля 1937 г. Фриновский назначается первым заместителем наркома внутренних дел СССР Ежова Николая Ивановича во главе Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, которое, собственно говоря, и развязало Большой террор. И когда мы говорим о Ежовщине, на самом деле следует говорить в Фриновщине, ибо именно Михаил Петрович был закоперщиком массовых репрессий и организатором знаменитых Московских процессов.
Для начала Фриновский начал чистить армию. Бывший наш резидент в Западной Европе Вальтер Кривицкий, оказавшийся весной 1937 года в Москве, пытаясь понять, что происходит, в своих мемуарах вспоминает, как зашел к Фриновскому.
Скажите, что происходит? Что происходит в стране? — добивался я от Фриновского. — Я не могу выполнять свою работу, не зная, что все это значит. Что я скажу своим товарищам за границей?
Это заговор. Мы как раз раскрыли гигантский заговор в армии, такого заговора история еще никогда не знала. Но мы все возьмем под свой контроль, мы их всех возьмем. Нам теперь стало известно о заговоре с целью убийства самого Николая Ивановича (Ежова).
Никаких доказательств Фриновский не привел. Засучив рукава, он начал действовать. 22 мая был арестован маршал Тухачевский, 31 мая застрелился начальник Главного политического управления РККА армейский комиссар 1 ранга Гамарник. Оба были замами наркома Ворошилова. И пошло, и поехало. Флоту тоже досталось. Были арестованы и расстреляны главные флотоводцы тогдашнего СССР, флагманы флота 1 ранга Орлов и Викторов, затем Фриновский добрался и до наркома ВМФ Смирнова. И вот тут Сталин на освободившееся место ставит самого Фриновского, резко, как я уже упоминал, повышенного в звании из комкоров в командармы 1 ранга.
Старая как мир истина гласит, что если хочешь избавиться от человека, то его надо повысить в должности. Сталин, несомненно, уже тогда решил от Фриновского избавиться. Образно говоря, “утопить”. Вот и кинул на ВМФ, что называется на “пожар”. А перед этим, еще весной 1938 года, шеф Фриновского, Николай Иванович Ежов, был по совместительству назначен наркомом речного флота. Тоже явно с прицелом на последующий отстрел. Что-то, видимо, Сталин испытывал к водной стихии (говорят он мог часами смотреть документальный фильм как Гранд Флит выходит из Скапа Флоу). Неспроста все это. Одного на гражданский флот бросил, другого на военный, а потом шлепнул обоих. Ну просто дьявольский сценарий. Любил вождь подобные рокировочки с постановками.
Надо сказать, что Михаил Петрович тоже не чурался режиссуры, действовал с огоньком, выдумкой и задором. Вот, например, Спецсообщение М.П. Фриновского И.В. Сталину о «диверсионной» деятельности германских спецслужб при помощи ворон от 20.07.1937:
“31 мая с.г. на Ладожском озере была убита ворона, на которой обнаружено кольцо за № Д-72291 с надписью «Германия». Одновременно с этим вблизи дер. Русыня, Батецкого района, Ленинградской области, коршуном сбита ворона, на которой имелось кольцо за Д-70398 также с надписью «Германия». Надо полагать, что немцы при помощи ворон исследуют направление ветров, с целью использования их в чисто диверсионных и бактериологических целях (поджог населенных пунктов, скирд хлеба и т.п.).”
Тут мне вспоминается бессмертное обвинение из рассказа Ильи Зверева “Защитник Седов”, где судили зоотехников-вредителей за покушение на доярок-стахановок с помощью временно сбесившегося быка. Подобной бредятины, как мы видим, было предостаточно. Но, всего хорошо в меру. А тупой исполнитель воли вождя Фриновский, видимо, меры не знал, Сталину подобные откровения, скорее всего, надоели, и, вместо классического “уймись дурак”, верного служаку отправили перед закланием на повышение.
А может быть дал ему последний шанс. Беда была в том, что морское дело Фриновский не знал совсем, и единственное, в чем мог преуспеть, так это в репрессиях во вновь вверенном ему ведомстве. А руководить по делу ему помогали замы, например Начальник Главного Морского штаба Лев Галлер. Без Галлера никуда.
Вот, например, читаем выписку посещений кабинета Сталина за 1939 год:
10-го января 1939 года товарищ Фриновский зашел в кабинет Сталина в 17ч 25мин, а вышел в 19 ч. 45мин. Вместе с Галлером.
19-го января 1939 г. товарищ Фриновский зашел к вождю в 20ч 50мин, вышел в 21ч 35мин. На этот раз весте с Трибуцем, командующим Балтфлотом.
8-го февраля 1939 г. Товарищ Фриновский зашел в 21 час а вышел в 22ч. 25мин. Зашел вместе с Галлером, а вышел один. Галлер вышел пораньше, в 21 ч. 40 мин.
Видимо того попросили удалиться, чтобы не подсказывал, как в известном фильме Табачный капитан. И чтобы без подсказчика дурь наркома была видна. В кабинете тогда находилась вся верхушка Политбюро - Молотов, Ворошилов, Хрущов, Берия. Очень похоже на публичную порку. Наступил очередной акт трагикомедии.
10—21 марта 1939 года в Москве проходил ХVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Фриновский на нем присутствовал. Но это была его лебединая песня. Там же был в числе делегатов адмирал Кузнецов. Когда к нему подошел Молотов и поинтересовался, не хочет ли товарищ Кузнецов выступить, тот сказал, что это было бы логичнее сделать Наркому. На что Молотов съязвил, что Нарком не знает о чем говорить, и вы набросали бы пока тезисы своего выступления. Вскоре после этого в перерыве в фойе к Кузнецову подошел сам Сталин, и, протянув бумагу, попросил ее прочесть. На бумаге было заявление Фриновского с просьбой освободить от должности ввиду полного незнания морского дела.
Это был конец. Осталось дождаться последнего акта драмы. Кузнецову сказали принимать дела, но принимать было не у кого. Фриновского пока еще официально не сняли, на работе его не было, по слухам он сидел на даче и беспробудно пил. Кузнецову верить можно. Другим нельзя.
Небезызвестный Резун-Суворов арест Фриновского описывает так, что в один прекрасный день его же личный шофер с его же штатной охраной вместо того, чтобы после работы отвезти его домой на Пречистенку, отвезли его на Лубянку. По другой версии Фриновский в ожидании ареста забаррикадировался дома и долго не желал открывать дверь. По третьей версии его с трудом повязали несколько человек во главе с замом Берии Богданом Кобуловым, который лично сбил Фриновского с ног и навалился всем телом, после чего тому с трудом надели наручники.
Михаил Петрович был мужчина богатырского телосложения. В молодости примыкал к анархистам. С тех пор на его теле красовались смачные татуировки, а речь изобиловала тюремным жаргоном. Резун-Суворов приписывает ему уголовное прошлое, но это не так. Эксами он не занимался. Более того, дед его был священником и сам он одно время учился в духовной семинарии. Ну и конечно, никаким евреем он не был, к большому огорчению наших ура-патриотов, приписывающих Большой террор их злому умыслу.
Поместили Фриновского в знаменитую Сухановку, самую страшную политическую тюрьму тогдашнего СССР. Туда же через 6 дней привезли жену и сына. В тюрьме Фриновский подписал все, что от него хотели. Но тут версии расходятся. По первой его сломали пытками, по второй он, прекрасно понимая, что его ждет, отрешенно без лишних разговоров подписывал все, что ему подсовывали. Непонятно только, почему он не пытался спасти семью. А может и пытался, но их участь была определена заранее.
Во время Большого Террора именно Фриновский разработал методику, как поступать с женами и детьми врагов народа. Ежов с ним согласился, а Сталин утвердил. Напомним, что жен врагов народа ссылали, а детей отправляли в детдом или спецприемник. Такая практика имела место и на момент ареста Фриновского. Более того, Берия ее смягчил. Но не в отношении семьи бывшего наркома ВМФ. Тех отработали по полной. Жене приписали недоносительство, а для сына создали целую молодежную контрреволюционную организацию. В нее входило помимо него еще несколько молодых людей, в том числе сын Евдокимова, еще одного зама Ежова, перешедшего вместе с ним из НКВД в Наркомат речного флота. Ребятам приписали контрреволюционную деятельность и попытку покушения на Вождя из-за того, что они озлобились на Советскую власть после ареста отцов. А вот тут уже нестыковка. Если Евдокимова взяли еще осенью 1938 года и у сына было время все осознать и озлобиться, то Олега Фриновского взяли через 6 дней после отца. Выходит, что парень за 6 дней умудрился озлобиться, создать антисоветскую организацию, да еще вдобавок план покушения на Сталина разработать. Парня откровенно жалко, как и его мать. Еще не успели мужа осудить за вредительство, а ее уже за недоносительство расстреляли. И все это с ведома Лаврентия Берии. Так что не будем Лаврентию Павловичу приписывать гуманизм и остановку механизма репрессий. Сказочник и режиссер был еще тот.
Реабилитировали Нину Степановну и Олега Фриновских в начале 1956 года. Михаила Петровича нет, слишком одиозен и замаран кровью.
Их судьба показательна. За грехи главы семьи она безжалостно отыгралась на его близких.