Колобок. Русская народная сказка

Свои запасы сегодня мы чаще всего заготавливаем на неделю, причем ровно столько, чтобы хватило до очередных выходных. А потом спешим на базу или в крупный супермаркет, чтобы вновь забить свой холодильник съестными припасами. А раньше все было совсем по-другому.

Хранилищем основного припаса - жита - для крестьянина была житница или амбар. В словаре Ожегова амбар значится как место для хранения зерна, муки и товаров. Северный старинный амбар являлся двухъярусным сооружением: непосредственно под крышей, над основным помещением находится второй этаж, или вышка, на которую ведет внутренняя лесенка.

На вышке хранились более ценные хлебные продукты: пшеница и пшеничная мука, гороховая мука, толокно и пр., а в прошлом здесь держали запасы зерна, отсыпанного на семена. Внутри амбара вдоль стен делали ящики для хранения зерна, так называемые сусеки, засеки, закрома. Помните сказку о колобке: «По сусекам поскреби,по амбару помети! Авось, наберется муки-то на колобок!» Вот они, сусеки-то эти. По тому, насколько они полны, можно было судить о достатке хозяина.

Ставили амбары вблизи дома, так чтобы можно было увидеть их из окон, при этом стояли они не на самой земле, а на невысоких деревянных столбах с открытым подпольем для предохранения от почвенной сырости и от мышей.

Кстати, избушка бабы Яги явно ведет свою историю от амбаров, но только от особенных амбаров, ставившихся на высокие столбы. Постройки эти характерны для северных жителей, в частности наших этнических соседей - хантов и манси. Такие «избушки на курьих ножках» можно и сегодня встретить в национальных поселках этих северных народов.

Еще одним хранилищем для съестных припасов был погреб. Русская кухня всегда была богата на разносолы: соленые огурцы, капуста, грибы, моченые ягоды - все это, и не только, хранилось именно в погребах.

Строили погреб срубом, углубленным в землю. Сверху закрывали его накатником и засыпали землей, оставляя для входа квадратное отверстие, закрывавшееся крышкой. В яме, покрытой сверху землей, где летом лежал лед или снег, хранили квас, пиво, мясо, сметану, мясо, рыбу и проч. На зиму клали туда разные огородные овощи и ставили бочки с солеными огурцами и груздями. Наверху погреба складывалась разная деревянная посуда (кадки и проч.), а также мука, употребляемая в пищу летом.

Так что все было рядышком, под боком. Надо было только приложить руки, старание да терпение... Но самое главное - все это можно успеть сделать и сейчас, за лето, было бы где развернуться... А уж как приятно долгими зимними вечерами баловать себя собственными огурчиками из бочки, мочеными ягодами и ароматным домашним хлебом!..

Украинский политолог Валерий Бебик увидел в Колобке древнеукраинского бога солнца - Коло-Бога. Он заявил, что мы украли эту украинскую сказку: по спецзаданию Сталина её русифицировал Алексей Толстой.

В доказательство он привёл «Колобка» на украинской мове из сборника малорусских сказок, изданного в начале XX века националистом Борисом Гринченко . Политолог умолчал, что знаменитый А. Афанасьев издал русские сказки с «Колобком» на несколько десятилетий раньше. Недосуг ему было и выяснить, что «колобков» в Российской империи записано немерено: 16 русских вариантов, 8 украин-ских, 5 белорусских. Такие же сказки есть у прибалтов, скандинавов, англичан, нем-цев, татар и узбеков. Эта сказка интернациональна, у разных народов могут различаться виды хлеба (есть пончики, блинчики, лепёшки, пирожки, булочки и пряничный имбирный человечек), но их всегда делают дед и бабка, хлеб всегда с песней убегает от зверей или людей, но съедает Колобка всегда лиса.

Трудные роды

Несмотря на всемирность, «Колобок» изучен плохо. Впрочем, как «Репка», «Курочка Ряба» и другие сказки для малышей. Взрослым они кажутся примитивными, детям - нравятся. Почему? Великий учёный-«сказочник» Владимир Пропп считал их очень древними - реликтовыми. Они - продукт ранних форм человеческого сознания: а детское сознание такое же, как и у древних предков.

Реалии, лежащие в основе таких сказок, забыты, и восстановить их очень сложно. Но это удалось Никите Ильичу Толстому - известнейшему слависту, академику, правнуку Льва Николаевича и отцу телеведущей Фёклы Толстой. Вы помните песенку Колобка?

Я по коробу скребён,
По сусеку метён,
На сметане мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон…
Толстой внёс решающий вклад в «колобковедение», увидев в этом «текст творения» - по народным представлениям, эти песни и заговоры обладают магической и защитной силой. В них говорится, как из «плоти» растений делают продукты, одежду и т. п. Производственный процесс описывают как цепочку мучений - пшеницу режут серпом, вяжут в снопы, зерно бьют цепами, измельчают в муку, сжигают в печи. «Эти муки, - говорит Н. И. Толстой, - делают хлеб столь магически могучим, что он может одолеть и чёрта». Поэтому Колобок и был неуязвим. Он шаманил, заговаривал животных и убегал. Странно лишь, что он не человек, а булка. Но на самом деле Колобок олицетворяет особого человека - поскрёбыша. Так называли и хлеб из остатков муки («по коробу скребён, по сусеку метён»), и позднего ребёнка у стариков-родителей. В народном сознании процесс создания хлеба понимался как беременность и роды.

Вот что пишет об этом Галина Кабакова, известный фольклорист, ученица Н. И. Толстого : «Женское чрево мыслится как дежа (кадка, в которой месили и настаивали тесто. - Ред.), производящая потомство до тех пор, пока не опустеет окончательно. И тогда на свет появляется самый последний ребёнок, подобно тому как хозяйка, соскрёбывая комочки теста, прилипшие к стенкам, вылепливает самую последнюю булочку. Этот образ часто стоит и за общими названиями хлеба и ребёнка, и за метафорами, поныне присутствующими в народной речи. Так, на Брянщине говорят, что последнего ребёнка мать по амбарам собирала, как колобка». Так мыслят и другие народы: в Лотарингии такой ребёнок - «оскрёбыш дежи», в Гаскони - «оскрёбыш мешка». Поскрёбыши обладают магической силой, у них дар знахаря, они противостоят ведьмам и колдунам, могут останавливать град, вызывать дождь.

Теперь, кажется, и ежу понятно, что «Колобок» - история про рождение позднего ребёнка у престарелых родителей, изложенная пристойно и иносказательно - на языке хлебопёков.

Распальцовочка

А был «Колобок» для взрослых? Раньше сказки рассказывали не только детям. Читаем в сборнике Афанасьева недет-скую жестокую историю про стариков, мечтающих о ребёнке: «Жил себе старик со старухою. Раз старуха рубила капусту на пироги, задела нечаянно по руке и отрубила мизинный палец; отрубила и бросила за печку. Вдруг послышалось старухе, кто-то говорит за печкой человече-ским голосом: «Матушка! Сними меня отсюда». Изумилась она, сотворила честной крест и спрашивает: «Ты кто таков?» «Я твой сынок, народился из твоего мизинчика». Сняла его старуха, смотрит - мальчик крохотный-крохотный, еле от земли видно! И назвала его Мальчик-с-пальчик».

Такие сказки есть у всех народов мира. Не всегда в них отрубают пальцы (это осталось лишь в архаичных вариантах), но связь с пальцем есть всегда: старики мечтают хотя бы о маленьком сынке ростом с пальчик. Ужели они реально готовы иметь такого малыша? Конечно, нет. «Мизинец» в их лексиконе означал не только палец. Точно так же называли позднего ребёнка. «Во многих славянских диалектах его уподобляют мизинцу, последнему пальцу на руке», - пишет Г. Кабакова. Детей вообще отождествляли с пальцами. Есть даже такая поговорка: дети - что пальцы, любого потерять больно и жалко.

Круг замкнулся: колобок, поскрёбыш, мизинец - всё это обозначения последнего ребёнка у старых родителей. Именно этот персонаж выступает в сказках «Колобок» и «Мальчик-с-пальчик». Последний, как и Колобок, тоже покуролесил. Обманул барина на деньги, справил ему нужду в карман, обворовал попа с разбойниками. Но при дележе добычи отдал мясо им, а себе взял бычьи потроха и почему-то залез в них спать. Как Колобка, его съели, но не лиса, а волк - проглотил вместе с потрохами. Но он заставил зверя прийти к родителям и спасся весьма пикант-но: «Побежал волк в деревню, вскочил прямо к старику в избу; Мальчик-с-пальчик тотчас вылез из волчьего брюха задом, схватил волка за хвост и кричит: «Бейте волка, бейте серого!» Старик схватил дубинку, старуха другую и давай бить волка; тут его и порешили, сняли кожу да сынку тулуп сделали». Вот такая совсем недетская история.

Каждый школьник точно знает, а каждый взрослый что-то помнит про устаревшие слова, которые, как известно, принято делить на две группы. Первая – это архаизмы, то есть те слова, что вышли из употребления и больше в языке не используются, но зато для них нашлись синонимы. Этими современными вариантами мы и пользуемся. Вот ряд самых распространенных примеров:

Длань – ладонь

Выя – шея

Рамена – плечи

Ланиты – щеки.

Ко второй группе относятся слова, называющие предметы или явления, которых больше нет. Это историзмы. Нет предмета, потому что он остался в каком-то «моменте истории», а значит, и слову в современном языке делать нечего. Нет нынче царей, государей, теремов боярских, да и самих бояр тоже нет. Употребляем историзмы только тогда, когда говорим о конкретном историческом периоде.

Столкнешься с таким вот историзмом, и иной раз оторопь берет. Что за слово непонятное? Где до этого времени жило? Что обозначает? Порой сразу в словарь лезть времени нет, а иной раз и Лень с Неохотой так одолеют, что сдаешься на их милость. Вскоре о неизвестном слове забываешь, так оно и остается неразгаданным.

Собственно, так и было со словом «сусеки». Если честно, то варианты объяснения слова «амбар» тоже понадобились. Было это в «глубоком» детстве, потом слово забылось и выплыло в тот момент, когда сказка «Колобок» стала настольной книгой дочери, а потом и сына. Слово «амбар» объяснила, подведя к сараю. Добавила только, что хранят там не инструменты, мотоцикл и велосипеды, как у нас, а зерно и другие продукты.

Сусек, естественно, показать не сумела, а и дети не слишком настаивали. Но мое любопытство не унималось и требовало удовлетворения. Узнав, что такое сусек, а потом и увидев его, разочаровалась. Ну, нет в этом слове ничего сказочного, и объяснение у него простое, даже прозаическое, и вид не особо презентабельный. Оказалось, что правильно построенный амбар – это настоящее хранилище разных съестных запасов. И для каждой придумано и сооружено свое место. Под потолком, на балке, сушатся лечебные травы, грибочки, яблоки и веники для баньки. А внизу, на полу, хозяин обязательно мастерил деревянные лари.

Плотницкий топор бревно сёк, то есть рубил его или засекал. А потом нужно было закромить ларь, то есть обшить досками. От этих глаголов и возникли разные названия сусека. В одних областях его называли ларь, в других – отсек, в третьих - кадь, наверняка, используя как разновидность слов «кадка» или «кадушка». А были еще короба и дупляники, которые делали только из липы.

Итак, сусеки сколачивали из деревянных досок, потом дополнительно обшивали. Делали непременно с крышкой, да с такой, чтобы ни одной щели, даже самой узкой в них не было. Оно и понятно: мыши-полевки, как похолодает, сразу же в такие амбары переселяются. Да и не только им хозяйские запасы по ночам снятся. Разная лесная и степная живность стремится подкормиться чужим добром. Одни только крысы чего стоят!

Форма у сусеков была разная. Иногда их делали в виде круглых чанов, но чаще все же использовали прямоугольную форму. Глубину регулировали, исходя от роста хозяев, а количество сусеков зависело от благосостояния и надежд на грядущие урожаи. И обязательно делали в ларе небольшой наклон, чтобы хозяйке было удобнее набирать муку, зерно или овощи. А рядом на полу делали приступочку для детей и людей небольшого роста.

Выглядел амбар солидно. По краям располагались не очень большие сусеки-лари, с теми запасами, которые предназначались для еды. У центральной стены или у одной из боковых выстраивали огромный отсек для посевного зерна. На полках-лавках стояли жбаны с маслицем, с сушеными ягодами и кадки с соленьями. То есть все запасы представляли собой урожай, выращенный и собранный семьей. Только картофель хранили отдельно, обычно в ямах, вырытых в отдельном помещении – в сарае.

Что же получается? Загадочное слово, этот сказочный сусек, оказывается, обычный деревянный ящик. В нем действительно можно было поскрести и помести, чтобы набрать немножко муки. Правда, мука будет уже не самая лучшая, да еще и с мусором. Но какие претензии к остаткам, да еще в голодное время?!

И намела кое-каких рукоделок непоказанных:)))) Первая-это открытка для новорожденного мальчика, которую я успела сделать еще перед тем, как глаза почикала;)))

Позже уж так я маялась от безделья, что душа не выдержала и попыталась сотворить коробочку-шкатулку из набора для детского творчества, который лежал у меня давно, я несколько раз порывалась это все сделать, но руки не доходили. А тут вот дошли (не вышивка все-таки;)))... Написано что все легко и просто, но то ли я совсем слепая, то ли набор не для детей 7 лет. Этот натуральный шпон все время норовил сломаться, а уж обклейка полосочками... Мучилась-мучилась, склеила кое-как. Украсила кружевами и тесьмой, в т.ч. чтобы скрыть огрехи.

А вообще, если самим хочется позабавиться- можете взять, но для маленьких детей именно этот набор не советую. Вот как он выглядит

Ну и еще не могла не сделать один блокнот. Идея возникла давно, изначально там многое должно было быть по-другому, но поскольку вышивка мне сейчас ну совсем никак, да и скраповые детали пришлось тоже упрощать, то, как говорится, что выросло, то выросло... Совсем скоро у нашей известной мастерицы Юлечки будет День варенья, то мне очень хотелось сделать ей что-то в ее вкусе. Не секрет, что Юля любит ключики и домики, поэтому вот вам, мадам, домик и ключик от счастья;))) А еще у меня была некая ассоциация с "Алисой в стране чудес" и теми бесподобными персонажами , которые Юля недавно создала. Почта нынче оказалась на удивление резвой, поэтому Юля подарок уже получила и мне не страшно его здесь показать.

Итка, блокнот А6 с нуля в винтажном стиле, тонированные листы (сколько их уже не помню ), ручной переплет, форзацы, штампинг, мягкая обложка за счет синтепона.

Жил-был старик со старухою. Просит старик: «Испеки, старуха, колобок». - «Из чего печь-то? Муки нету». - «Э-эх, старуха! По коробу поскреби, по сусеку помети; авось муки и наберется».

Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.

Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился - с окна на лавку, с лавки на́ пол, по́ полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.

Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц: «Колобок, колобок! Я тебя съем». - «Не ешь меня, косой зайчик! Я тебе песенку спою», - сказал колобок и запел:

Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон,
Да в масле пряжон;
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
У тебя, зайца, не хитро уйти!

Катится колобок, а навстречу ему волк: «Колобок, колобок! Я тебя съем!» - «Не ешь меня, серый волк! Я тебе песенку спою!»

Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
У тебя, волка, не хитро уйти!

Катится колобок, а навстречу ему медведь: «Колобок, колобок! Я тебя съем». - «Где тебе, косолапому, съесть меня!»

Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У тебя, медведь, не хитро уйти!

И опять укатился; только медведь его и видел!..

Катится, катится колобок, а навстречу ему лиса: «Здравствуй, колобок! Какой ты хорошенький». А колобок запел:

Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон,
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У медведя ушел,
У тебя, лиса, и подавно уйду!

«Какая славная песенка! - сказала лиса. - Но ведь я, колобок, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче». Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок», - сказала лиса и высунула свой язык; колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса - ам его! и скушала.

Версия 2

Жили-были дед да бабка.

Сидел как-то дед на печи, есть захотел, и говорит бабке:

Испеки-ка, бабка, колобок!

А бабка ему и отвечает:

Да ты что, старый! У нас уж, почитай, неделю муки нет!

А ты, бабка, пойди, по сусекам поскреби, по амбару помети! Авось, наберётся муки-то на колобок!

Вот пошла бабка - по сусекам поскребла, по амбару помела, да наскребла таки муки на колобок! Замесила тесто, истопила печку, испекла колобок. Получился колобок и пышен, и ароматен. Положила бабка колобок на окошко остывать. А колобок прыг за окно - и покатился себе по тропинке, да за околицу. Идёт гуляет, песни распевает, гусей да кур пугает:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён! Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл!

Встретился колобку заяц и говорит ему:

А колобок ему в ответ:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён! Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл! А от тебя, заяц, и подавно уйду!

Встретился колобку волк и говорит ему:

Колобок, колобок, румяный бок! Я тебя съем!

А колобок ему в ответ:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён! Я от деда ушёл и от бабы ушёл! Я от зайца ушёл, а от тебя, волк, и подавно уйду!

Встретился колобку медведь косолапый и говорит ему:

Колобок, колобок, румяный бок! Я тебя съем!

А колобок ему в ответ:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён! Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл! Я от зайца ушёл, от волка ушёл, а от тебя, медведь, и подавно уйду!

Встретилась колобку лиса и говорит ему:

Колобок, колобок, румяный бок! Я тебя съем!

А колобок ей в ответ:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён! Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл! Я от зайца ушёл, от волка ушёл, от медведя ушёл, а от тебя, лиса, и подавно уйду!

А лиса и говорит:

Ах, как славно ты поёшь! Да вот, плохо я слышать стала. Сядь ко мне на нос, да расскажи ещё разок!

Колобок обрадовался, что его послушали, прыгнул лисе на нос и запел:

Я по сусекам скребён, по амбару метён, в печку сажён, на окошке стужён!..

Но не успел он допеть, как лиса подбросила его носом, пасть раскрыла да и проглотила.